Понятие, структура и специфика «арабского мира»Страница 10
Суннитская мусульманско-правовая политическая теория делает особый акцент на том, что власть главы государства не абсолютна, он не пользуется какими-либо привилегиями или иммунитетом, а так же, как и простой мусульманин, подчиняется нормам мусульманского права и может быть наказан за любой проступок. Поэтому, хотя он и осуществляет верховную религиозную власть в государстве, его полномочия лишены божественного характера. Будучи главой государства, халиф не пользуется законодательной властью и может вводить в оборот новые правовые нормы лишь постольку, поскольку является муджтахидом.
В отличие от суннитской концепции шиитское учение наделяло имама абсолютной, почти божественной властью и ставило его выше общины. Его личность объявлялась священной. Имам считался «непогрешимым в большом и малом», принимая на себя всю полноту личной ответственности за исполнение норм шариата всеми подданными. По вопросам, не урегулированным Кораном и сунной, только его решения имели силу закона, поскольку имамом мог быть лишь величайший знаток мусульманского права, постигший волю Аллаха.[18]
В годы Первой мировой войны выдвигались идеи создания арабского халифата, однако, эти попытки не увенчались успехом. После окончания Первой мировой войны в арабском мире ускорились темпы трансформации под воздействием интернационализации производства и потребления, затрагивающего политическую и культурную сферы жизни арабов. Выдвигались новые общие задачи: освобождение от иностранного политического господства и модернизация экономики и социально-политической жизни, действовавшие как центростремительные силы в арабском обществе. В то же время усиливались и центробежные тенденции, связанные с появлением группы «самостоятельных» арабских стран, с развитием их государственности. На данном историческом этапе особо проявлялось своеобразие каждой страны в политическом, экономическом и культурном планах.
«В этом противоречивом сочетании центростремительных и центробежных тенденций, продолжающих действовать и сегодня, находили свое проявление особенности арабского мира как некоего целостного образования с множеством общих проблем, к которым в период между двумя мировыми войнами и добавилась еще одна - палестинская. Но одновременно арабские страны характеризовались существенным разрывом в уровне экономического и социального развития, в традициях политической организации общества, в характере и направленности национального движения»[19].
90% населения арабских стран исповедуют ислам. Идеи братства единоверцев поддерживались политической практикой во время арабских завоеваний и распространения ислама на неарабские народы. Правители выдвигали на первый план принцип общности людей на основании религии, чтобы сохранить единство этнически и культурно-разнородного Халифата. Все мусульмане составляли, таким образом, религиозную общину умму. Исламское братство не признает государственных границ и национальной принадлежности. Этот принцип лежит в основе теорий панисламизма и неопанисламизма. И в настоящее время границы арабских государств, ставшие результатом деспотических действий европейского империализма, имеют меньшее значение в арабо-мусульманском мире, чем объединяющий фактор ислама.
Для стран традиционного распространения ислама в целом и арабского региона, в частности, таким движением стало движение исламской солидарности, идеологическую платформу которого составляет панисламизм. Теоретические основы этой идеологии были заложены ещё в конце XIX в. крупным мыслителем Джамаль ад- Дином аль-Афгани .
Он видел в политическом и идеологическом объединении исламских государств под знаменем ислама возможность противостоять экспансии колониальных держав, “миру Запада” и его законам. Панисламистская постановка вопроса об обособлении исламского мира не исключает необходимость приспособления ислама к современным условиям жизни общества, т.е. модернизацию стран традиционного распространения ислама.
В отличие от промышленно развитых стран, где религия всегда рассматривалась как препятствие для поступательного движения и доминировала точка зрения, согласно которой сфера действия религии – только духовно–нравственная, в мусульманских странах религиозная самоидентификация явилась компонентом пробуждения этих народов и одновременно эффективным средством отстаивания и реализации собственных интересов.[20]